Вадим Черниш, міністр з питань тимчасово окупованих територій 2016-2019 років у програмі Євгенія Кисельова «Реальна політика» дав оцінки динаміці Мінського переговорного процесу та розповів про втрачений потенціал України як ядерної держави:
Так называемая политическая часть «Минска» для Росси есть главная. По моему мнению, сценарий очень прост. Особый статус, но с правами автономии либо так называемой «асимметричной федерации». То есть прекращаем огонь, разводим войска, кстати, в Минских соглашениях, в самом Комплексе мер, о разведении войск нет ничего, там есть о разведении средств. Разводим войска, устанавливаем совместный механизм контроля – хорошо, не гибнут наши люди – отлично. Но после этого запускаем свободную экономическую зону, освобождение от налогов (хотя минскими соглашениями предусмотрено, что налоги должны идти Украине, в украинский бюджет) – как говорит Л.Кравчук или глава Луганской ВЦА, сделаем опять товарооборот с «отжатыми» предприятиями, нормализуем экономику – и будет ситуация очень похожая на Приднестровье. Таким образом не будет никакого политического урегулирования, но полная нормализация. Этот сценарий шаг за шагом «продавливается». То есть местные выборы не сами по себе важны, а нужны как начало «особого статуса», хотя Украина говорит об «особом порядке местного самоуправления». Кравчук опять начинает какой-то «особый порядок управления». Управление бывает государственное, а бывает местное. Так это о местном управлении. И кстати, проблемы с национальной безопасностью Украины в Крыму, разделом Черноморского флота и уступками России заложил никто иной, как Леонид Кравчук. И плюс, не оставил нам выбора в обладании ядерным оружием. Также мы потеряли возможность изготовления всех почти компонентов ядерного цикла, как например, у Японии. Ведь Япония не обладает ядерным оружием, но произвести его может. Сейчас такая стратегическая двойственность очень бы помогла Украине.
Еще раз хочу напомнить, что Япония – ядерное государство, которое использует ядерную энергию в мирных целях. Но цикл создания ядерного оружия очень короткий (научный и технологический). И стратегическая двойственность как раз это Израильский пример. Никто не знает, есть в Израиле точно ядерное оружие или нет. Израиль не подтверждает это и не отрицает. Но кроме ядерного оружия, есть и другие виды оружия: гиперзвуковые ракеты, современное вооружение. Когда в 1992 году мы подписали Лиссабонский протокол, Верховная Рада Украины отказалась его ратифицировать, ещё два года она делала оговорки о том, что мы не согласны до тех пор, пока Украине не предоставят четких гарантий и вот потом их предоставили в виде Будапештского меморандума.
На сегодняшний момент, возвращаясь к российской тактике ведения переговоров, она больше наступательная, а наша тактика – это дымовая завеса. И эти дополнительные меры по прекращению огня, Украина ведь на них в апреле отвечала негативно. Нам говорили, что нужен совместный контроль представителей суррогатных республик и Украины. Украина тогда писала свои предложения и говорила – нет, только с российской стороной и только по определённым процедурам. А потом вдруг через два месяца согласилась.
Совместное патрулирование может быть применено и к границам, и такая идея есть у россиян. То есть берут одного представителя наших вооруженных сил или пограничников и одного представителя из местных. И та же самая картинка получается, вот вам и контроль за границей.
Деталі експертної дискусії дивіться за посиланням:
